20 марта юбилей у едва ли не самого известного врача нашей больницы. Бахтияр Мадатович Рахимов – главный хирург ТГКБ №5, доктор медицинских наук, профессор кафедры хирургии ИПО СамГМУ, член российского общества хирургов, действующий член ассоциации гепатопанкреатобилиарных хирургов стран СНГ, международной ассоциации абдоминальных онкологов, международной ассоциации гепатопанкреатобилиарных хирургов… Слава этого уникального специалиста давно вышла за пределы региона. Лечиться в Тольятти к нему сегодня едут не только жители городов Самарской области, но и пациенты со всей России.
Одним из первых в Самарской области Б.М.Рахимов внедрил эндоскопическую наддиафрагмальнуюваготомию при рецидивных язвах гастроэнтероанастомоза, грыжах пищеводного отверстия диафрагмы, малоинвазивные лапароскопические операции при кистах печени, почек и селезенки, шунтирующие операции, а также операциюСигиура при портальной гипертензии. Им проведено более 100 панкреатодуоденальных резекций при раке головки поджелудочной железы без летальных исходов, сотни операций при хроническом болевом панкреатите с отличными результатами и без летального исхода. Он опубликовал свыше 200 печатных работ по различным аспектам общей хирургии, является автором нескольких методических разработок для врачей и студентов, двух монографий. Выступал с докладами на Всемирных конференциях по гепатопанкреатобилиарной хирургии в Гамбурге, Брюсселе, Мадриде, Токио, Париже…
БахтиярМадатович занимается хирургией высшей категории сложности, требующей многочасовых физических и эмоциональных усилий, владения высочайшей хирургической техникой. Его руки превосходно чувствуют оперируемую ткань. Целеустремлённый характер, пытливый ум, обширные и глубокие знания, душевность и доброта стали залогом его успеха. К нему приходят те, у кого, казалось бы, уже нет шансов - и он со своей командой спасает многие и многие жизни.
- Сегодня в нашей больнице мы не можем делать разве что трансплантацию органов, а все остальные оперативные хирургические вмешательства - как на доброкачественные, так и на онкологические проблемы, делаем свободно. – рассказывает БахтиярМадатович. - На все органы абдоминальной области. Это и печень, и поджелудочная железа, пищевод, желудок, кишечник... Сейчас у нас практически нет ограничений для операций; могли бы делать и пересадки органов, но там просто нужна другая лицензия.
Очень много оказываем помощи соседним больницам в плане лечения послеоперационных осложнений. Часто надо и оперировать вновь. Ведь несмотря на все достижения хирургии и усилия хирургов, статистика смертности именно от послеоперационных осложнений мало меняется к лучшему. Если, к примеру, взять хирургию желудка, то в 5-15% случаев после вполне удачной операции возникают осложнения, в том числе и смертельные…
Послеоперационное осложненное кровотечение - это очень тяжело. Если взять, например, операции на поджелудочной железе - чаще всего к смерти пациента после них приводит сильное кровотечение, возникшее из-за несостоятельности так называемого панкреато-кишечного анастамоза, а попросту говоря, шва. Мы разработали свою технологию сшивания, и кроме нас, так пока ни в одной клинике не делают. Это уникальная методика, которая дает намного меньше осложнений по сравнению со стандартными способами, она несложная в исполнении и очень эффективна.
…В рабочем кабинете, где принимает БахтиярМадатович нет ничего, что кричало бы о мастерстве врача, сидящего напротив. Ни одна деталь не давит важностью своего владельца. Стол, стул, кушетка с проштампованной простынею. О том, что перед вами профессор, говорит один из бейджиков на подставке для карандашей – и всё. О том, что это опытнейший хирург, свободно владеющий всеми видами оперативного вмешательствами на органах грудной и брюшной полости, говорят его пациенты. Сам БахтиярМадатович от темы о собственном опыте и мастерстве уходит мягко, но уверенно.
- Сегодня настоящая хирургия - это обязательно командная работа профессионалов. Каким бы мастером ни был хирург, для лечения каждого тяжелобольного пациента необходимы такой же высокой квалификации анестезиолог, реаниматолог, специалист по антибиотикам, по реабилитации - то есть целая группа специалистов, которая может обеспечить успешное решение проблемы. Когда такой слаженной команды нет - как раз и случаются досадные и опасные осложнения. При успешном, повторяю, исходе операции.
У нас, к счастью, такая команда есть, она работает - и у нас получается успешно помочь если не всем, то большинству пациентов.
Я глубоко убежден: чтобы получить хорошего хирурга, профориентация должна начинаться на первом курсе и продолжаться на всем протяжении обучения студента медвуза. Врач может быть прекрасным терапевтом - и плохим хирургом. Иногда такое бывает. Он может быть прекрасным невропатологом, но плохим нейрохирургом. Так тоже бывает. Если наставники вовремя замечают эти нюансы, помогают, и в самом человеке еще что-то есть, то все складывается и получается хороший хирург. Но главное - врач должен сопереживать больному. Можно отлично технически удалять какие-то части органов. Но если нет сопереживания больному, то хорошего врача из такого человека не получится.
Команда, которая работает со мной - крайне квалифицированные специалисты, каждый на своем месте, люди, которые здесь действительно по призванию.
Так, например, в последние 20 лет стала развиваться хирургия печени, наметилась тенденция к нулевой летальности.Мы научились делать операции так, что у нас кровопотери почти нет. Два-три десятка лет назад кровопотеря при резекции печени (удаление долей участков печени) доходила до 2-3 литров. Сегодня мы эти операции делаем практически бескровно, и даже 200-300 мл считаем большой кровопотерей. Мы отказались от принципа "Чем больше отрезать, тем лучше", нужно максимально сохранять здоровые части печени. Это дает возможность органу быстрее восстановиться и снимает проблемы, которые возникают в послеоперационном периоде.
Если разложить все операции на сложные, средней сложности и очень сложные, то хирургия гепатопанкреатобилиарной зоны (печень, поджелудочная железа, желчный пузырь) является вершиной хирургической сложности в абдоминальной хирургии (хирургии брюшной полости). Но все в нашей жизни относительно. Когда ты постоянно чем-то занимаешься, то сложное становится более простым, но хирургу, который никогда не делал этих операций или делает их от случая к случаю, сложно как было, так и остается. Мы сейчас можем на дооперационном периоде планировать, что, как мы будем делать, где находится топологический очаг, как его обойти, какие сосуды он затрагивает. Однако техника проведения хирургической операции как была сложной, так и остается. Это не конвейер, не бывает одной операции, второй, третьей, похожих друг на друга. Они все уникальны, потому что каждый человек уникален в своем анатомическом, физиологическом и психологическом отношении.
И мы не гоняемся за уникальными операциями, нам просто приходится их делать. Мы живем здесь и сейчас, у нас есть то, что у нас есть, и мы поступаем так, как мы поступаем.
